Брайан Стэблфорд - Империя страха [Империя вампиров]
Дракула отошел в сторону, пропуская валашских всадников по булыжной набережной. Он воспользовался паузой, чтобы поднести острие меча к губам и слизать кровь с лезвия. Ее вкус вернул возбуждение, приглушенное болью.
Для Дракулы питье крови никогда не было связано с псевдосексуальными ощущениями, потаканием своим слабостям. В случае необходимости он пил кровь слуг, но всегда предпочитал кровь врага. Он был убежден: первые вампиры Европы были такими яростными и неукротимыми воинами, потому что их влекла в бой жажда крови. Он презирал вампиров Галлии, превративших этот внутренний зов в подобие желания, часть грубых мифов о придворной любви. В его понимании вампир должен быть хищником, орлом, питающимся человеческой падалью, а не любовником, ласкающим тех, кого природа приказала использовать.
Воевода окликнул всадника, остановившегося у сломанной баррикады, тот шатался и истекал кровью из раны в шее. Человек был вампиром, но и ему было трудно зажать рану, он раскачивался в седле, готовый упасть. Дракула быстро подошел, снял его с седла и уложил у стены, подальше от копыт, придерживая за уздечку коня, косившего испуганным глазом, но стоявшего смирно. Затем вскочил в седло, глядя на линию берега, неясную и серую в опускающихся сумерках, кишащую людьми.
Опьяненный бурной радостью, Влад Дракула взмахнул мечом над головой, отдавая приказы капитанам и всадникам. Он пустил коня вдоль причала, чтобы увидеть, как последние несколько кораблей пробиваются к берегу под обстрелом уставших пушек. Тинье и СанктЭльмо скрывались в темноте. Он знал – оттуда идут люди, чтобы драться в гавани, но они уже ничего не могли сделать; с таким же успехом они могли пытаться остановить волны. Как шумные валы, бойцы Дракулы врывались на причалы десятками, сотнями, разрушая склады и магазины на набережной.
Сотни смертных воинов гибли, несомненно, падали и вампиры, которые никогда не поднимутся из долгого сна, но день был выигран для Валахии, Мальта была обречена.
Дракула поскакал, чтобы своим мечом добыть крови и утолить жажду, иссушавшую его.
«Майкл Бихейм, – сказал он себе, – создаст об этом песню, которая согреет души гуннов и их наследников на многие годы вперед, а руины мятежного острова превратятся в забытые и заброшенные камни».
6
Ричард Нормандский по прозвищу Львиное Сердце стоял на небольшом холме в миле от Мдины и наблюдал за валашскими солдатами, шедшими на востоке, как колонна черных муравьев. Конники ехали по двое, пехотинцы шли по трое. Между ротами повозки везли добычу из Пьета, включая пушки, захваченные на фортах и баррикадах. Эти пушки будут погружены на испанские и итальянские грузовые суда, сопровождающие боевые галеры, и доставлены к стенам Мдины для постепенного их уничтожения.
Ричард смог насчитать тридцать телег; он знал: после обеда, ночью, прибудут еще сотни. Ричарду еще не докладывали о потерях Дракулы при захвате Пьеты, но, глядя на приближающуюся армию, он думал, что рыцари Святого Иоанна не понесли и половины тех потерь, на которые рассчитывали. Эти солдаты не казались изнуренными или деморализованными.
В механической размеренности марша валашцев и барабанной дроби было нечто, заставлявшее сжиматься сердце Ричарда, хотя это были его друзья, а не враги. В плане, с трудом согласованном с Дракулой, предусматривалось взятие Валетты, если бы ее защитники рискнули помочь братьям в Марсамксетте. Но Ричард теперь думал, что рыцари Святого Иоанна поступили осторожнее, позволив окружить город. Возможно, их начальники надеялись уйти морем с помощью пиратов из Валетты.
Войска Ричарда, двигаясь не столь размеренно, подходили с северной оконечности острова. Они встретили серьезное сопротивление, но их было достаточно, чтобы защита быстро рухнула. На берегах бухты Святого Павла происходили стычки, между галерами и парусниками шла перестрелка; пушек на берегу было слишком мало, чтобы сдержать высадку, и слишком мало вампиров, чтобы сопротивляться рыцарям Большой Нормандии. Обороняющиеся отступили к Мдине, укрепив ее защиту.
Большая часть армии Ричарда еще не участвовала в тяжелых боях, а люди Дракулы прошли сквозь огонь; штурмуя Марсамксетту и окружая Пьету; они и сейчас были готовы завершить окружение стен Мдины, закрыв западню. Даже Ричард, считавший валашских солдат грубыми, не мог не восхищаться их дисциплиной и целеустремленностью.
Группа всадников отделилась от валашской колонны, привлеченная нормандским флагом над палаткой Ричарда. С юга подъезжали два всадника, один из них держал копье с большим белым флагом. Это были посланцы из Мдины.
Взгляд Ричарда переходил от одной группы к другой, его медно-карие глаза отмечали их продвижение. Посланцы подъехали первыми, один из них спрыгнул с коня и низко поклонился князю. Он протянул свиток пергамента, который взял брат и офицер Ричарда, Джон. Джон передал пергамент Блонделю де Несле, тот развернул и быстро просмотрел написанное.
– Не сдаются, – сказал менестрель.
Ричард этим не удовлетворился.
– Прочти, – приказал он.
Блондель посмотрел на хозяина и пожал плечами. «Ричарду Нормандскому, – прочел он. – У ваших рыцарей не больше здесь дел, чем в Англии, если, конечно, они не поддерживают наше дело. Вы можете сложить оружие и войти в город как друг, в противном случае, вы должны забрать своих людей с мальтийской земли и никогда не возвращаться. Если останетесь – дорого заплатите за каждую мальтийскую жизнь, которую вы хотите погубить».
– Чья там подпись? – спросил Ричард.
– Их три, – ответил Блондель. – Чеберра, барон замка Чичиано; Игуаньес, барон Диар-иль-Бниета и Буканы; Дюран, сеньор Вильгеньона. Я думаю, что это аристократы города. Ни слова о Кордери.
– И, однако, именно голос Кордери я слышу в этих словах, – заметил князь. – Кордери, говорящего об Англии, а не о Большой Нормандии. Я предоставил ему шанс в ответ на тот, который его люди дали мне. Я сейчас ничего ему не должен.
Нормандский князь оглянулся на группу людей Дракулы, подходящую по гребню холма.
Когда воевода спешился, Ричард посмотрел на позолоченные доспехи, в пятнах, изорванные и грязные, пытаясь увидеть ранения. Было ясно – они пустяковые. Вид валашец имел вызывающий, как обычно.
– Что здесь у вас? – спросил Дракула, косясь на взмыленных лошадей городских посланцев.
– Я предложил городу условия сдачи, – сказал Ричард. – Это их отказ.
Дракула взял пергамент из рук Блонделя, взглянул на него. Затем сурово посмотрел на Ричарда, лицо исказила гримаса. Он молча вошел в палатку нормандца. Ричард сначала удивился, потом нахмурился – оскорбительная невежливость. Прошел за воеводой.
